Миланский эдикт
С 2 по 6 марта 2013 г., в Кировограде пребывали великие святыни христианского мира: частица Честного и Животворящего Креста Господня и частицы святых мощей равноапостольных императора Константина и его матери Елены. Данное событие является одним из этапов всеукраинского крестного хода, осуществляемого по благословению Его Блаженства, Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира, и приуроченного 1700-летию Миланского эдикта, который положил конец гонениям на христиан и узаконил христианство, как одну из религий Римской империи. Что это был за документ, и каким образом он повлиял на дальнейшую историю Церкви? Какова историческая роль императора Константина в процессе узаконивания христианства? Об этом – в нашем кратком очерке.

Миланский эдикт (лат. Edictum Mediolanensium) был принят в 313 г. Римским императором Константином I Великим (+337). Не будет преувеличением сказать, что этот документ стал одной из главнейших вех в истории христианской Церкви первого тысячелетия. Благодаря этому документу христианам были возвращены все конфискованные церкви и церковное имущество, отнятое за период гонений. Из гонимого учения христианство медленно, но уверенно становилось государственной религией, из «Церкви борющейся» — «Церковью торжествующей».
Однако следует отметить, что Миланский эдикт отнюдь не возвысил христианство над многими языческими религиями Римской империи, как думают многие, но лишь уравнял его в правах с ними. Для того чтобы наглядно продемонстрировать суть указа, обратимся к его непосредственному тексту, который сохранился в творениях двух современников Константина – в знаменитой «Церковной истории» Евсевия Кесарийского (на греческом языке), и в труде апологета Лактанция под названием «О смерти преследователей» (на латинском языке). Вот какие элементы текста Миланского эдикта мы находим в этих творениях:
«Еще ранее полагая, что свободы в религии стеснять не должно, что, напротив, нужно предоставить права заботиться о Божественных предметах уму и воле каждого, по собственному его произволению, повелели мы и христианам соблюдать веру, согласно избранной ими религии…
Мы постановили, руководясь здравым и правильнейшим рассуждением, принять такое решение, чтобы вообще никого не лишать свободы следовать и держаться соблюдаемой у христиан веры, и чтобы каждому дана была свобода следовать той религии, какую сам считает наилучшею для себя, дабы верховное Божество, почитаемое нами по свободному убеждению, могло проявлять во всем обычную милость и благоволение к нам…
Мы и христианам даровали права свободного и неограниченного содержания своей религии. Видя же, что им это позволено нами, твоя честь поймет, что и другим также предоставлена, ради спокойствия нашего времени, подобная же полная свобода в соблюдении своей религии, так что каждый имеет право свободно избрать и почитать то, что ему угодно; это нами постановлено с тою целью, чтобы не казалось, что нами нанесен какой либо ущерб какому бы то ни было культу или религии…
Кроме сего, относительно христиан мы постановляем (лат. - решили постановить), чтобы те места в которых прежде они обычно имели собрания, о которых в предыдущем указе к твоей чести было сделано известное (греч. — иное) постановление, если они окажутся купленными в предыдущее время какими-либо лицами, или у казны, или у кого другого, — эти лица немедленно и без колебаний возвратили бы христианам безденежно и без требования какой либо платы; равно и получившие эти места в дар пусть возможно скорее отдадут (их) христианам. При этом и те, которые купили эти места, и те, которые получили в дар, если будут искать чего либо от нашего благоволения (лат. — пусть просят соответствующего вознаграждения, греческ. — пусть обратятся к местному эпарху), дабы и они по нашей милости не остались без удовлетворения. Все это должно быть передано, при твоем содействии, обществу христиан немедленно, без всякого отлагательства. И так как известно, что христиане имели во владении не только места, где они обычно собирались, но и другие, составлявшие собственность не отдельных лиц, но общества их (лат. текст — церквей; греч. текст — христиан) все это в силу закона, который мы выше определили, ты прикажешь отдать христианам, т.е. обществу и собраниям их, без какого либо колебания и прекословия, с соблюдением именно выше указанного правила, чтобы те, которые бесплатно возвратят их, надеялись получить вознаграждение от нашей доброты».
Как мы видим, этим указом христианство было поставлено по отношению к язычеству пока только лишь в положение паритета, но отнюдь не приоритета. Эдикт утверждал долгожданное для христиан равенство всех религий и свободное право каждого гражданина Римской империи беспрепятственно следовать какой угодно религии. Как писал выдающийся русский церковный историк, В. В. Болотов, «эдикт дал свободу всему населению империи держаться своей религии, при этом не стеснил привилегии язычников и открыл возможность перехода не только в христианство, но и в другие, языческие культы». По Болотову, главный смысл эдикта заключается «в провозглашении религиозной веротерпимости». Его мнение подтверждает и другой авторитетный церковный историк, А. А. Спасский, который писал, что своим указом Константин разрушил вековой принцип римской религиозной политики и создал почву для последующих «обоюдовыгодных отношений церкви и государства».
Официальной и господствующей религией Римской империи, имеющей незыблемое доминирование над языческими культами, христианство стало лишь под конец правления императора Феодосия I Великого (346–395).
Но, несмотря на это, Миланский эдикт стал не просто огромным шагом вперёд, но настоящим прорывом по сравнению с тем положением, в котором пребывали христиане почти триста лет. С этого момента уходит в прошлое эпоха мученичества, когда за одно лишь исповедание имени Христа можно было поплатиться жизнью. С принятием Миланского эдикта христианам было предоставлено право проповедовать и распространять свое учение, строить храмы и занимать высокие государственные должности, о чём ещё недавно невозможно было и помыслить.
Древний церковный апологет III века Тертуллиан в одном из своих трактатов писал о том, что «душа по природе христианка». И как мы увидели в тексте Миланского эдикта, его авторы постоянно обращались к некоему единому, но пока абстрактному для них небесному Божеству (ср. Деян. 17:23), что уже говорило об их порой подсознательном, но от того не менее ощутимом сочувствии христианству и интуитивном ощущении истины.
В дальнейшем император Константин проявил завидную последовательность, и внимательно следил за тем, чтобы христианская Церковь имела возможность практически реализовывать все те права и привилегии, которые были дарованы ей Миланским эдиктом.
Руководитель Миссионерского отдела Кировоградской епархии,
Священник Андрей Шиманович